Говоря о художественных особенностях «Демона», выделим две из них, на наш взгляд, основные:

1.От начала и до конца произведение  насыщено любовью, страстью к земной красоте. Причем, согласно обычаям романтиков, красота понимается как нечто непривычное, экзотическое, необычайное. Не случайно главная героиня – из мало знакомой в то время рядовому русскому страны, Грузии, и из стародавней эпохи. Поэт воспевает именно такую красоту – непривычную, необычайную, полуфантастическую.

2. Выразительность формы поэмы поистине поражает. Она наглядно отражает самые главные особенности романтического течения (любовь к контрастам, антитезам, ярким краскам, к интенсивному и напряженному эмоциональному звучанию).

Разберем на примерах обе эти особенности.

1. Эстетика необычайного в поэме

Поэма пронизана во всех своих деталях чувством прекрасного: пейзажи ли Кавказа, портрет ли главной героини, каждая строка в произведении является квинтэссенцией красоты и словно концентрированным образцом романтической поэзии.

Лирический герой не меньше потрясен красотой Тамары, чем сам Демон, поскольку, еще до встречи с главным героем, Демоном, он сам восклицает:

Клянусь полночною звездой,

Лучом заката и востока,

Властитель Персии златой

И ни единый царь земной

Не целовал такого ока (…)

 

Как это часто бывает в произведениях романтизма, широко используется понятие сверхъестественного. Так, мы видим яркие художественные детали, которые помогают передать силу натуры и силу чувства Демона:

«Он бродит: от его шагов Без ветра лист в тени трепещет».

«Поныне возле кельи той Насквозь прожженный виден камень Слезою жаркою, как пламень, Нечеловеческой слезой!»...

 

Образ Демона строится на антитезе: он вызывает у героини ужас и трепет, и в то же время неодолимое влечение. Он дарит ей свою невероятную любовь, обещая сделать ее царицей мира, и в то же время приносит ей смерть.

На уровне композиции мы наблюдаем тот же контраст: неземная любовь и готовность Демона к добру и свету в 15 главе (кульминация произведения, кульминация страсти и чувства Демона)  — и вдруг, в следующей, последней 16 главе (развязке) адский холод в его взгляде на Ангела-Хранителя:

 

Судьба грядущего решалась,

Пред нею снова он стоял,

Но, боже! – кто б его узнал?

Каким смотрел он злобным взглядом,

Как полон был смертельным ядом

Вражды, не знающей конца, —

И веяло могильным хладом

От неподвижного лица.

 

Особенности стихотворного размера (который меняется в одной строфе) и композиции (вольной, прихотливой) тоже выдают принадлежность к романтизму.

Композиция отличается строфами, неравномерными по длине. Такая прихотливость композиции была завоеванием романтизма, в его борьбе с классицизмом. Так, если большинство глав небольшие и соответствуют одной строфе, то 10 глава второй части (кульминация) и 16 последняя глава (развязка) состоят из многих строф.

Рифма в поэме перекрестная.

Стихотворный размер в начале поэмы– ямб:

 

Пе-ча // льный Де //мон, дух // из-гна //нья,

Ле-тал // над греш // но-ю //зем-лей,

И луч// ших дней // вос-по //ми-на //нья

Пред ним // те- сни //ли-ся //тол-пой

 

Но размер стиха меняется один раз (в первой строфе 15 главы) на хорей, когда Демон, обращаясь к Тамаре, начинает ей описывать красоту космоса, противопоставляя ее жалкой, по его мнению, Земле:

 

На— воз-// душ-ном // о-ке //–а //не,

Без ру-// ля  и // без вет// рил,

Ти- хо //пла- ва//ют в ту //ма- не//

Хо- ры// строй- ны// е све// тил (...)

 

В следующей же строфе 15 главы размер меняется опять на ямб:

 Лишь толь //ко ночь // сво-им //  по-кро// вом

Вер-хи //Кав-ка //за о //се-нит //,

Лишь толь //ко мир, // вол-шеб//ным сло //вом

За-во //ро- жен //ный, за //мол- чит //(…)

 

 

2. Экспрессивность формы

 

Если говорить о красоте слога, который в совершенстве передал красоту самого бытия, о зарисовках и фразах героев, из которых соткано произведение, то поэма является уникальным, абсолютно непревзойденным шедевром лирики.

Наиболее заметная особенность формы произведения – подчеркнутая, ни на миг не остывающая экспрессивность. Именно она способна, по замыслу поэта, достойно передать мощь страсти столь необыкновенного героя, как Демон, и трагический дух его существования.

 

Лексические средства выразительности в поэме

Приведем здесь лишь по одному-двум примерам на каждое средство, тогда как в поэме их десятки.

Развернутое сравнение показывает нам в начале поэмы улыбку танцующей главной героини:

Но луч луны, по влаге зыбкой

Слегка играющий порой,

Едва ль сравнится с той улыбкой,

Как жизнь, как молодость, живой.

 

Улыбка на лице умершей Тамары описывается опять же с помощью длинного развернутого сравнения:

«Так в час торжественный заката (...)  Снега Кавказа (...) Сияют в темном отдаленье». Продолжим данную цитату:

Но этот луч полуживой

В пустыне отблеска не встретит;

И путь ничей он не осветит

С своей вершины ледяной!..

 

Простое сравнение: «с той улыбкой, Как жизнь, как молодость, живой».

«Роскошной Грузии долины Ковром раскинулись вдали»

 

Перифраза: «дух изгнанья», «жилище света», «первенец творенья», «Изгнанник рая», «Я вяну, жертва злой отравы»

 

Эпитет: пустыня мира (эпитет-существительное «пустыня», что значит «пустынный мир»),

"Столпообразные раины (пирамидальные тополя — мое прим.), Звонко-бегущие ручьи»

 

Метафоры:

олицетворения: И золотые облака (…) Его на север провожали;

«И скалы тесною толпой, Таинственной дремоты полны, Над ним склонялись головой…»

простые метафоры: «Вечерней мглы покров воздушный», «Твои слова – огонь и яд…»

 

Гипербола: Во дни блаженства мне в раю Одной тебя недоставало.

 

Игра слов (каламбур): Всегда жалеть и не желать...

 

Синтаксические приемы

Лексический повтор: «Отец, отец, оставь угрозы» ,  «Но долго, долго он не смел», «И звуки те лились, лились»

Инверсия: «И лучших дней воспоминанья», «Веков бесплодных ряд унылый», «Меня терзает дух лукавый»

 

Анафора:

То черной бровью поведет,

То вдруг наклонится немножко (...)

Пожалуй, анафора из всех средств — наиболее широко представленное в поэме «Демон».

На анафоре и на синтаксическом параллелизме (здесь — повторении глаголов будущего времени) строится первая любовная песнь Демона (их первая встреча), его обещание прилетать к Тамаре каждую ночь:

 

Лишь только ночь своим покровом

Верхи Кавказа осенит,

Лишь только мир, волшебным словом

Завороженный, замолчит;

Лишь только ветер над скалою

Увядшей шевельнет травою,

И птичка, спрятанная в ней,

Порхнет во мраке веселей;

И под лозою виноградной,

Росу небес глотая жадно,

Цветок распустится ночной;

Лишь только месяц золотой

Из-за горы тихонько встанет

И на тебя украдкой взглянет, —

К тебе я стану прилетать;

Гостить я буду до денницы

И на шелковые ресницы

Сны золотые навевать…»

 

Вторая любовная песнь Демона (его второе свидание с Тамарой, уже влюбленной в него, в ее келье) также выстраивается с помощью анафоры ( Я тот…, Чья мысль, Чью грусть, Чей образ) и затем на синтаксическом паралллелизме (Я бич, Я царь, Я враг, я зло).:

Я тот, которому внимала

Ты в полуночной тишине,

Чья мысль душе твоей шептала,

Чью грусть ты смутно отгадала,

Чей образ видела во сне.

Я тот, чей взор надежду губит;

Я тот, кого никто не любит;

Я бич рабов моих земных,

Я царь познанья и свободы,

Я враг небес, я зло природы (...)

 

Заметим здесь и неразрешимое противоречие (Я зло — Я царь познанья и свободы).

Третья и последняя песнь Демона Тамаре также наполнена анафорами (Клянусь...), параллелизмами, антитезами (каждая строка — антитеза последующей). Столь насыщенная экспрессивность соответствует тому, что эпизод является кульминацией поэмы. Здесь влюбленный ангел тьмы клянется девушке, что «отрекся от старой мести» и от «гордых дум»:

Клянусь я первым днем творенья,

Клянусь его последним днем,

Клянусь позором преступленья

И вечной правды торжеством (…)

 

В данном монологе завершается градация, увеличение силы чувства, которое возрастает от первого явления Демона Тамаре к третьему. Ведь в этом последнем обращении и признании он обещает Тамаре сделать ее царицей мира и навсегда отречься ото зла:

 

Отныне яд коварной лести

Ничей уж не встревожит ум;

Хочу я с небом примириться,

Хочу любить, хочу молиться (...)

 

Также необходимо упомянуть и одну общую для всего произведения анафору: на протяжении всей поэмы от строфы к строфе используется начальный союз «и», который придает произведению библейское, торжественное звучание:

И над вершинами Кавказа

Изгнанник рая пролетал (…)

И Терек, прыгая, как львица (…)

И золотые облака

Из южных стран, издалека (…)

И скалы тесною толпой(…)

И башни замков на скалах (…)

 

Восклицание (наряду с анафорой и контрастом, прием, пронизывающий всю поэму): «Когда он верил и любил, Счастливый первенец творенья!», «Счастливый, пышный край земли!»

 

Риторический вопрос: Не ангел ли с забытым другом Вновь повидаться захотел, Сюда украдкою слетел И о былом ему пропел, Чтоб усладить его мученье?..

 

Эллипсис: «Не жить как ты мне стало больно, И страшно – розно жить с тобой».

 

Антитеза (чуден мир – не отразилось ничего):

И дик, и чуден был вокруг

Весь божий мир; но гордый дух

Презрительным окинул оком

Творенье бога своего,

И на челе его высоком

Не отразилось ничего.

 

"Немой души его пустыню Наполнил благодатный звук "

 

Многосоюзие: И блеск и жизнь и шум листов

 

Она то ластится, как змей,

То жжет и плещет, будто пламень,

То давит мысль мою, как камень

 

Синтаксический параллелизм:

То черной бровью поведет,

То вдруг наклонится немножко (…)

 

Он был похож на вечер ясный: Ни день, ни ночь, – ни мрак, ни свет!

 

Градация (увеличение интенсивности сравнения): «Властитель Персии златой И ни единый царь земной Не целовал такого ока; Гарема брызжущий фонтан Ни разу жаркою порою Своей жемчужною росою Не омывал подобный стан! Еще ничья рука земная, По милому челу блуждая, Таких волос не расплела; С тех пор как мир лишился рая, Клянусь, красавица такая Под солнцем юга не цвела».

 

Анжамбеман словно передает прерывистость дыхания от чрезмерности эмоций: «Невыразимое смятенье В ее груди; печаль, испуг, Восторга пыл – ничто в сравненье».

 

Творец… Увы! я не могу

Молиться… гибельной отравой

Мой ум слабеющий объят!

 

Итак, поэма «Демон» для нас ценна прежде всего как лирическое произведение. Чувства, выраженные Демоном, пронизанные лиризмом пейзажи и портреты облечены в прекрасную, незабываемую форму. Поэтому, на наш взгляд, «Демон», несмотря на свое эпическое своеобразие — вершина прежде всего Лермонтова-лирика.